Основная арена символической войны – Соединенные Штаты Америки, там пострадали монументы Вашингтону, Джефферсону, Линкольну… Как пишет Миша Таратута в блоге на «Эхе Москвы», «вандалы подняли руку на сакральные фигуры данной страны, почти во всем определяющие ее идентичность». Журналист, как и остальные специалисты, лицезреет тут признак надвигающейся штатской войны. Европейские же прецеденты – отголоски раскатов заморской грозы.
Новенькая волна борьбы с памятью пока не предъявила какой-нибудь своей образной повестки. Кажется, ее задачка – просто портить и уничтожать. К примеру, как это происходило в Пальмире.
В романе «Левиафан» южноамериканского писателя Пола Остера герой занимается поочередным подрывом всех реплик скульптуры Свободы, коих огромное количество по всем штатам, пока не взрывается сам. Идея здесь ординарна: даже оправданное благими намерениями символическое ликвидирование идентичности угрожает безумием, а потом и физической смертью личности – самого разрушителя.
У нас же, возможно, заканчивается некоторый большенный исторический цикл, и обстановка представляется другой. Не так давно мне довелось участвовать в жюри конкурса «Культурный след», задачка которого – услышать «голос народа» относительно того, какие арт-объекты должны показаться в городках.
И хотя ряду коллег-экспертов, знатоков животрепещущего искусства, сам жанр монумента кажется изжившим себя, заявок на увековечение важных исторических фигур было получено большущее количество со всей страны. Другими словами, невзирая на непростую эпидемиологическую обстановку, болезнь забытья столкнулась с реакцией иммунной системы.
Так, быть может, глобальная вспышка нигилистического бешенства и амнезии минует нас стороной и мы займемся в конце концов творческим воссозданием, а не разрушением?
Источник: