– Дмитрий, чем будете поражать в новеньком кинофильме?
– Подробностей сюжета я открывать не могу. А вот про собственного персонажа расскажу. Я играю роль младшего брата головного героя в выполнении Миши Трухина. У него многодетная семья, и они везут младшую дочь на конкурс песни. А я, воспользовавшись поездкой, проворачиваю свою авантюру. Но все развивается не по плану, и моему герою вкупе с Мишей приходится выворачиваться из данной нам ситуации.
– Для вас везет на съемки с петербургскими актерами. Вы до этого снимались с Хабенским, Пореченковым. Наверняка, с питерскими проще отыскать общий язык?
– Я не могу сказать, что мы близки. Просто мы люди, взаимно уважающие друг дружку. И это нас сходу настраивает на обычные рабочие дела. Я воспитывался на их спектаклях. Я пришел в театр, когда Трухин, Хабенский, Пореченков игрались на Малой сцене театра Ленсовета в спектакле «Войцек». Позже, когда они уехали в Москву, я сам играл во 2-ой редакции этого спектакля. Так что я к ним отношусь с огромным пиететом. А они тоже меня следили в деле, потому имеют все основания ценить и уважать за то, что делал я.
– Их примеру переехать в Москву не желаете последовать?
– Это нездоровая тема, мы обсуждаем ее в семье. Уже перед самым карантином решили переезжать, даже сняли квартиру. И, быть может переехали бы, просто на данный момент не время. Все тормознула. А двигаться туда без работы – глупо.
– Означает, правы те, кто молвят, что родиться и обучаться лучше в Петербурге, а работать все-же в Москве?
– Проверим! Но я бы не уезжал отсюда, если б была работа. К огорчению, театральная культура в Петербурге находится в увядающем состоянии. Ничего увлекательного и будоражащего не происходит. Так и жизнь пройдет. А я на данный момент вхожу в тот возраст, когда нужно много работать. Все наилучшие роли мировой драматургии написаны для 40-50-летних. Я приближаюсь к этому порогу, и мне бы лишь играться и играться.
– Но ведь для вас вроде было грех сетовать. В той же Александринке были главные роли. А вы оттуда почему-либо ушли.
–Тогда сложилась таковая ситуация, что четыре премьеры попорядку вышли с приглашенными артистами. А труппа для что? Чтоб их обслуживать? Я этого не понимаю, почему так? Это нечестно по отношению к своим артистам. Неслучайно там юные артисты шутят, что они «наилучший гарнир в Рф». Это чрезвычайно метко и чрезвычайно желчно.
Я уходил из театра с желанием сотрудничества, но на остальных критериях. Меня просто не устраивало крепостное право, и до сего времени не устраивает. Опосля увольнения из Александринки я не желал идти в штат ни в один театр, правда, особо никуда и не звали. «Приют комедианта» сделал предложение, и спасибо ему. Но сиим сыт не будешь. Вся работа у меня в Москве, и жить там без семьи алогично. А жить без работы тут – совершенно тупо. Потому мы с супругой (актриса Мария Зимина – «ПД») ) приняли решение о переезде.
– На данный момент фактически все проекты заморожены. А что ожидать в дальнейшем?
–«Погнали» мы все-же успели снять за длительное время до пандемии. Карантин помешал лишь переозвучанию. В итоге оно проходило по «Вотсапу». Я записывал высказывания на диктофон и высылал звуковые дорожки. Таковая практика сейчас достаточно всераспространена.
Когда начались послабления, досняли «ФАУ. Побег из ада» Тимура Бекмамбетова, я там оберкапо – старший надзиратель посреди заключенных. Вот практически на деньках завершились съемки этого кинофильма. Готовимся к началу съемок 4-ого сезона «ИП Пирогова». А «Макаров», где я играю роль криминалиста, и «Вурдалаки средней полосы» были приостановлены.
– А что с театром?
– Пока тяжело гласить, поэтому что никто не понимает, что будет далее. Надеюсь, поедем с «Приютом комедианта» в Казань и Воронеж, покажем «Грех и наказание». С Театром Наций, где я занят в спектакле «Иранская конференция», планируются гастроли в Таллин и Израиль. Есть и остальные планы, связанные с этими театрами и театром на Малой Бронной. Но пока все отодвигается.
– Как вы считаете, опосля пандемии что-то поменяется?
– Не думаю, что мы извлечем какие-то уроки. Мы за всю историю населения земли не очень много усвоили. Хотя, наверняка, некое время будем наиболее внимательны друг к другу. Может, поэтому, что просто заскучали по общению.
Поменяется ли театр? Так он все крайнее время осваивал интернет-технологии. В карантин это усилилось. Почти все театры подняли свои архивы, и это для зрителей сделалось каким-то глотком воздуха. Так что плюсов я вижу больше, чем минусов в том, что случилось. Основной плюс в том, что театр осваивает онлайн-пространство и зрительская аудитория вырастает. А минус один — театр простаивает, и зритель не идет.
Я надеюсь, что эту дурацкую шахматную рассадку отменят, поэтому что это в принципе противоречит театру. Играться в полупустом зале – погибель для спектакля, для артиста и для зрителя. Лучше уж совершенно не играться. Спектакли нужно глядеть вживую. Все другое — только заменитель, кандидатура для тех, у кого нет другого варианта. А подымать вопросец о монетизации трансляций в период карантина мне совершенно кажется подлым. Поэтому что всем плохо, а мы давайте на этом заработаем.
– Но ведь этим же артистам нужно платить заработную плату.
– Во-1-х, культура постоянно и всюду убыточна. И обязанность страны ее поддерживать. А во-2-х, в муниципальных театрах федерального подчинения месячный оклад руководящего состава больше, чем заработная плата всей труппы в 70 человек. Я на примере того театра говорю, где работал. Потому давайте соразмерим аппетиты. И тогда на заработной платы артистам и службам будет хватать.
Понятно, что у артиста в принципе жизнь нестабильна. Другими словами роли, то их нет. Это воля варианта и, естественно, твой труд. Мне подфартило в этом смысле. А то, что на данный момент все незначительно не так, в этом есть подстегивающие плюсы, чтоб не посиживать на месте и не закостенеть.
Коллеги молвят, что я скупой, тщеславный и принципиальный человек, и буду до крайнего выходить на сцену. Время покажет. Но артист без здоровых амбиций – это не артист. Для меня основное – быть специалистом. Это примиряет остальных людей с нестерпимым нравом. И даже люди, которые тебя терпеть не могут, наверняка, не сумеют сказать, что ты плохо делал свою работу. Я ее постоянно делал очень честно.
Источник: